Основные исследовательские программы в обществознании

Исторически первой исследовательской программой обществознания Нового времени была штуралистъсческая программа,рассматривающая общество по аналогии с природой как естественное про­должение закономерностей природы, как “венец” природы, хотя и не самое совершенное ее образование. Натуралистическая программа допускала правомерность экстраполяции методологических особен­ностей естествознания на социально-гуманитарное знание и форми­ровала идеалы и нормы научности по образу естественных наук.

Пе­ренесение центра тяжести с одной науки на другую в натуралисти­ческой программе отражало степень зрелости естествознания, науки в целом и появление в ней все новых лидирующих дисциплин, с помо­щью которых и объяснялись закономерности развития общества (механики, географии, биологии, экономики и др.).

Натуралистическая программа в социальной философии пред­ ставлена тремя основными версиями: редукционистской, этноцен­ тристской и органицистской.
С точки зрения редукционизма ( reductio – от лат. отодвигание назад – методологический принцип, согласно которому высшие формы материи могут быть полностью объяснены на основе зако­ номерностей, свойственных низшим формам), общество и тип об­ щественного устройства определяется силовыми взаимодействи­ ями (вариант классического механицизма – Т. Гоббс, П. Гольбах), особенностями географической и природоклиматической среды (географизм – Монтескье, И. Мечников), процессами ассоциации и диссоциации (химизм – М. Шевроль).

В роли ведущего фактора социальной динамики, с точки зре­ния этноцентризма, выступают природно-национальные особен­ности. Так, Л.Н. Гумилев в своей этногенетической концепции эт­нос рассматривает не столько в социокультурном контексте, сколько в связи с событиями космического характера и общими процессами биосферы Земли. Подобные методологические подхо­ды характерны и для евразийства – социально-философского уче­ния, сформировавшегося в 20-30-х гг. XX в. (Флоровский, Карса­ вин, Н.С. Трубецкой и др.) в среде российской эмиграции и до сих пор сохраняющего свой идейно-политический потенциал.

По мне­нию представителей евразийства, Евразия как географическое понятие ассоциируется с местоположением особой евразийской культуры, ядром которой выступает культура восточнославянс­ких народов – русских, украинцев, белорусов. Россия-Евразия с этой точки зрения характеризуется как общностью исторических судеб населяющих ее народов и родственных культур, так и еди­ным экономическо-политическим будущим.

На рубеже XXI столетия вызывают интерес идеи евразийства o глобализации человечества, мечты о “всеедином” человечестве, о едином “богочеловеке”, о русской идее земного братства, противо­ стоящие концепциям ранжирования государств по различным ос­нованиям.
Органицистская версия натуралистической программы восхо­дит к трудам Г. Спенсера, уподоблявшего общество организму и пытающегося объяснить социальную жизнь биологическими за­кономерностями.

По аналогии с живым организмом в рамках органицистской версии обществу приписывались все черты организ­ма – единство, целесообразность, специализация органов. Роль кровообращения, например, выполняет торговля, функции головного мозга – правительство (П.Ф. Лилиенфельнд), обмена веществ в организме – экономическая жизнь общества (А. Шеффле).

Формирование второй из основных исследовательских про­грамм – культурно-исторической (культурцентристской) и кри­зис натуралистической программы были связаны с осознанием различий природы и культуры, социальной реальности от при­родной, развитием таких наук о человеке и обществе, как антропо­логия, история, культурология, этнология, психология и др.

Про­ изошло открытие второй по сравнению с природой, онтологичес­кой реальности – культуры во всем ее многообразии, понимание ее не как деятельности, направленной на реализацию природной сущности человека, а как феномена, обеспечивающего формиро­вание человека и социальных связей, как продукта истории и са­мой истории, в ходе которой меняется человек.

В рамках культур-центристской исследовательской программы общество рассматривается как сверхиндивидуальная реальность, в которой воплощен мир моральных, эстетических, духовных ценнос­тей, культурных смыслов и образцов, обусловливающих ход всемирной истории и деятельности отдельных индивидов (Кант, Гегель, Гердер, Риккерт, Дильтей, Тейлор и др.).

При всем многообразии выде­ляемых в данной программе теоретических оснований, ее представи­тели исходят из того, что, во-первых, “общественная жизнь по самому существу духовна, а не материальна” (СЛ. Франк), во-вторых, “при­роду мы объясняем, душевную жизнь мы постигаем” (В. Дильтей), в- третьих, “при объяснении действительной закономерности социаль­ной жизни” необходимо учитывать символический характер соци­альных взаимодействий (П. Сорокин).

В рамках психологической и социопсихологической исследова­тельских программ предпринимаются попытки объяснить соци­альную жизнь на основе влияния на человеческое поведение пси­хологических факторов. Психологический подход и предполагает объяснение общества и общественных отношений с точки зрения определяющей роли психологии индивида, его эмоциональных и волевых компонентов, сферы бессознательного, психологии групп, социальной психологии межиндивидуальных отношений (Л. Уорд, Г. Тард, 3. Фрейд и др.).

В 40-х гг. XIX в. создавалась марксистская исследовательская про­грамма социального развития. Несмотря на скептическое или резко критическое отношение к марксизму, наблюдающееся в современной отечественной философской мысли, необходимо все же взвешенно и без свойственной долгое время канонизации марксистской идеоло­гии выделить основные положения данной исследовательской про­граммы. При этом следует иметь в виду, что существуют разные ее версии. Это и классический марксизм, представленный его основопо­ложниками, и разработка марксистской программы с ленинской и сталинской его версиями, и различные неомарксистские концепции (Грамши, Лукач, Хабермас, Маркузе, Фромм и др.).

Марксистская концепция социального развития прежде всего ос­новывалась на выявлении тенденций к усилению общественного ха­рактера труда. Кардинальная идея социально-философских иссле­дований состояла в том, что научно-технический прогресс и превращение науки в производительную силу общества взломает узкие рам­ки классовых и национальных отношений, создаст условия для рас­крепощения человека, превратит историю человечества во всемир­ный процесс, который обозначается данной программой как социа­лизм и коммунизм.

Для К. Маркса идея переустройства общества, гуманистического освобождения человечества от власти чуждых ему структур представлялась вполне обоснованной, следующей из его философской системы. Продолжая линию теоретического обсужде­ния реализации своего гуманистического проекта освобождения че­ловечества от власти им же порожденных, но чуждых структур мыш­ления и бытия, Маркс связывает решение проблемы осуществления политических прав и свобод человека с переосмыслением вопроса о соотношении гражданского общества и государства.

Продолжая тра­дицию немецкой классической философии и “переворачивая” Гегеля, Маркс рассматривает исторический прогресс уже не как “развитие понятия свободы”, а как практическое движение и освобождение чело­вечества. В работах 40-х гг. XIX в. Маркса и Энгельса обосновывает­ся принципиальная возможность перехода человечества к новому свободному типу исторического развития.

Приоритет открытия и квалификации обсуждения законов по­ведения сложноразвивающихся социальных объектов “свободно­ волевого” типа принадлежит философии марксизма, которая ос­ваивает диалектику истории как особую форму объективного про­цесса, вырабатывает такую картину социума, для которой идея социальной индивидуальной свободы также имманентна, как и идея развития. Идея освобождения человечества и коммунизм как социальная форма и воплощение – ведущие ценностные регулятивы западноевропейской философии – нашли теоретическое обоснование в марксистской программе.

Бесспорно и то, что идея классового конфликта и революционно­го изменения обстоятельств могла много объяснить в истории вто­рой половины XIX – 1-й половины XX вв. Становление идей марк­систской программы происходило в контексте культуры, в которой провозглашалось деятельностное отношение к миру, как к природно­му, так и к сакральному. Поэтому марксистская концепция классовой борьбы, социальной революции и диктатуры как способа решения социальных проблем возникла в контексте ценностей техногенной культуры. Вопрос состоит сегодня в том, насколько продуктивна идея насилия сейчас. Перед лицом глобальных опасностей человече­ство с необходимостью должно перейти к стратегии ненасилия, к необходимости диалога культур, наций, религий.

Особое место в марксистской программе социального разви­тия занимает учение об общественно-экономических формациях, которое также в современных условиях переосмысливается, сопо­ставляется с концепцией цивилизационного развития. Особого внимания заслуживает рассмотрение различных версий неомарк­сизма (см. след, раздел).
Весьма привлекательной исследовательской программой яв­ляется концепция социального действия М. Вебера (1864-1920).

Свою концепцию Вебер называет “понимающей социологией”. Социология анализирует социальное действие и тем самым объяс­няет его причину. Понимание означает познание действия через его субъективно подразумеваемый и переживаемый смысл. Вмес­те с “субъективным смыслом” в социальном познании оказывает­ся представленным все многообразие человеческой культуры: идеи, идеологии, мировоззрения, представления и т.п. К основным категориям понимающей социологии относятся: поведение, действие и социальное действие.

В соответствии с членением социальных действий выделяются 4 типа легитимного порядка: традиционный, аффективный, цен­ностно-рациональный, легальный. По признанию Вебера, большое воздействие на него имели рабо­ты К. Маркса. Вебер относил идеи Маркса к числу тех, что определи­ли горизонт социально-исторической мысли XX в. “Мир, в котором мы духовно существуем, – говорит он, – это мир, несущий идеи Ниц­ше и Маркса”. Назвать же Вебера последователем Маркса неспра­ведливо. Построение нового социалистического типа общества, в корне отличного от капиталистического, Вебер считал невозмож­ным. С этой точки зрения он оценивал Октябрьскую революцию.

Следующая исследовательская программа – это теория со­циальной реальности как феномена символической интеракции Дж.Г. Мида. Данная методологическая ориентация сводила со­ держание социальных процессов к взаимодействию индивидов в группе и обществе.
Отрицая изначальную данность людям разума и сознания, Мид подчеркивал, что социальный мир индивида и человечества фор­мируется в результате процессов социальных взаимодействий, в которых большую роль играет “символическое окружение”.

Согласно Миду, общение между людьми осуществляется при помощи особых средств – символов, к которым относятся жест и язык. Анализу “символического окружения” человека Мид прида­вал особое значение, поскольку оно оказывает решающее влияние на формирование сознания личности и человеческого “Я”.

Существенное значение имеет ролевая концепция личности Мида. Многомерное поведение человека можно представить в виде определенного набора устойчивых шаблонов поведения – “ролей”, которые человек играет в обществе. Анализ ролей чело­века дает основания для суждения не только о его поведении, но и о его личности, поскольку его внутренний импульс и нормативная противоречивость выражаются в любых поведенческих актах.

Следующая исследовательская программа – программа струк­турного функционализма. Структурно-функциональная теория (для краткости именуемая функциональный подход) – одно из наиболее важных и сложнейших направлений современной соци­ологической мысли. Для него характерно сознательное стремле­ние построить законченную систему социального действия как наиболее полную систему объяснения эмпирических фактов соци­альной деятельности. Основателями данной программы являют­ся Т. Парсонс и Р. К. Мертон.

Данная концепция известна под названием AGIL: адаптация – цель – интеграция – латентность. Все подсистемы связаны между собой средствами обмена, которые представляют собой: деньги (А), власть (G), влияние (I), латентность (L). Равновесие соци­альной системы зависит от этих сложных процессов обмена между разными подсистемами.

Одна из привлекательных исследовательских программ со­циального развития – это теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса (р. 1929). Центральным ядром концепции выступает проблема преодоления неадекватного (отчужденного) ста­туса общественности (как проявление общего кризиса европейс­кой установки на вертикальную структуру субъект-объектного отношения).

Целевой вектор социальной философии Хабермаса – возмож­ность установления принципиально ненасильственных (невер­тикальных) способов социального бытия как “универсального примирения”. Фундаментальным условием осуществления этой программы считают радикальную трансформацию европейской рациональности, моделирующей насилие в жестких формах ло­гического дедуктивизма и технологического операционализма.

Переориентация с субъектно-объектных на субъект-субъектную структуру, моделируемую межличностным общением – “инте­ракцию”, понимаемую Хабермасом не только как социальное воздействие, но и как содержание коммуникации. Если стратеги­ческое поведение ориентировано на достижение цели, что неиз­бежно предполагает субъект-объектную процедуру и прагмати­ческое использование другого в качестве объекта (средства), то коммуникативное поведение принципиально субъект-субъект- но, предполагая принятие другого в качестве самодостаточной ценности.

Необходима смена “научно-технологической рациональнос­ти”, субъект-объектной на новую, коммуникативную рациональ­ность, субъект-субъектную. Формирование каждой из перечисленных исследовательских программ было исторически детерминировано развитием соци­альной философии в целом, проблемным полем развивающейся культуры, выявляющим вновь открываемые срезы многоликой социальной реальности.